И это значит, что Евгения все-таки надо наказать.

И он уже знает как.

И представив себе это, он смеется. Ему опять весело. Потому что начинается новый эксперимент, еще не опробованный им доселе. Шоу, о котором он намекал недавно Кларе. Шоу, режиссировать которое пришла пора.

– Так вот вы, значит, как, да? – спросил Бог у Евгения и Кирочки, сидящих напротив него в довольно далеко расставленных креслах, но все-таки дотягивавшихся друг до друга руками и переплетавших пальцы.

– Вашей власти все равно придет конец, – ответил на это Евгений, не желая ни оправдываться, ни интересоваться собственной судьбой.

– О, я так не думаю, – улыбнулся Бог. – У меня есть способы обеспечить себе довольно стабильное воздействие на чужие умы. Я бы не стал тут употреблять понятие «вечность», но что-то близкое к этому вполне достижимо.

– Вздор! – усмехнулся и Евгений. – Даже если народ вас не свергнет, значит, воспользуется для освобождения вашей естественной смертью.

– Я не припомню, чтобы после смерти Христа он стал менее популярен, – сказал Бог. – Хуже того, его власть только укреплялась с веками. В моем же распоряжении намного более развитый инструментарий, чем у него. Так что и претендую я на большее.

Евгений хотел было возразить, но осекся. Он понял, что и такое возможно.

Значило ли это, что их неудавшийся бунт был зря?

Нет. Попытаться все равно стоило. Если не ради других, то, по крайней мере, ради самих себя.

«Врешь! – вдруг заговорил в Евгении кто-то другой. – Ради себя надо было поступать совсем по-другому. Ехать в захолустье и копаться в земле в поисках драконьих скелетов. И есть сардины из банки. И пить воду из колодцев. И срывать с яблонь кислые плоды, не дожидаясь пока созреют. И любить ее. Бесконечно, неутомимо любить. Вот что надо было сделать».

Но она же сказала ему недавно, что, заботясь только о себе, они бы расплескали любовь.

Значит, все правильно. Значит, можно было только так, а не иначе.

Он не мог спросить сейчас ее мнения, он мог только крепче сжимать ее пальцы.

– Чем же вы гордитесь? – спросила вдруг Кирочка, впервые обращаясь к Богу. – Подбавить утопающим в дерьме еще больше дерьма – разве же это подвиг? А вот если бы вы обратили свою фантазию на созидание, разве бы вы не прославили свое имя по-настоящему? И разве бы люди не произносили его с куда большим удовольствием, чем сейчас, и без страха?

– Оставь свою сентиментальную чушь, – оборвал ее Бог. – Не скрою, мне даже приятно слышать этот лепет, звучащий свежо на фоне остальных речей, принятых в этой стране. Но ты неубедительна. – Он отхлебнул из стакана. – Ты не понимаешь, о чем говоришь. А что касается моей фантазии, то вам, наверное, будет интересно, что она приготовила для вас двоих.

Руки влюбленных напряглись.

– О да, любовь! Ну конечно же, как всегда любовь! – сказал Бог не без кривляния. – Великая любовь! Капризная, непостижимая любовь, которая свела воедино два моих бесподобных детища.

– Какие еще два детища? – забеспокоился Евгений, ожидая подвоха, чего-то ужасающего и отвратительного.

Бог достал из ящика и швырнул на стол заранее приготовленную папку.

Как ни вытягивал шею Евгений, он не мог прочесть, что там написано на обложке. А Бог понаслаждался его страхом еще пару секунд, снова отхлебнул и, раскрыв папку, начал читать, монотонно, как положено не демиургу, но бюрократу:

– Так, что тут у нас? Кира. 2005 года рождения. Сирота. Родители – палеонтологи. Погибли при обвале на раскопках. Семь месяцев жила с бабкой, после смерти которой водворена в детский дом № 4. Доставлена в больницу под предлогом диагностирования менингита. Операция проведена 7 августа 2016 года. Прошла успешно. В головной мозг внедрен прибор, подавляющий зоны слуха и речи. Потенциальная глухонемая. После совершеннолетия живет в полученной по наследству квартире. Социально нестабильна. Не прошла нумерацию. Бросила престижную работу. Ныне работает в пункте сбора утильсырья по адресу… Ну, это вы и так знаете. Вот главное… Состоит в сексуальных отношениях с бывшим слепым, № 22, Евгений – дело 63, исцелен 17 мая 2024 года… Что ж, как видите, мы знаем все, а вы… как это говорится в народе, два сапога пара.

– Как? – плакала Кирочка. – Этого не может быть! Я что, тоже? Но зачем? И меня же никто не включал. То есть не глушил. Зачем?

– Зачем? – спросил и Евгений, потрясенный ничуть не меньше.

Бог снова улыбнулся и допил стакан до дна.

– Видите ли, – начал он, – как-то мне пришло в голову, что людям необходимы два рода чудес. Первое, ярко продемонстрированное мною с помощью Евгения и других ему подобных калек, призвано дать народу надежду и веру. Но этого мало. Потому что необходимо также держать народ в узде и подкреплять уже зародившуюся веру страхом. Помните, как в Библии? Там же есть две заповеди: и любите Господа, и бойтесь его.

Доселе я подкармливал необходимое народу чувство страха ужесточением законов, арестами и публичными казнями. Но что может быть действеннее чуда? И тут я подразумеваю второй сорт чудес. Такой, который мне еще не доводилось демонстрировать публике.

Я как раз сейчас готовлю новое телевизионное шоу. И для него вы оба прекрасно подойдете. Ты, Евгений, вообще-то сам выбрал себе такую судьбу. А что касается вас, Кира, извините, сколь бы вы ни верили в силу собственного выбора, но, увы, вы были подготовлены для этого заранее. Мной и моими помощниками.

– Вы хотите сказать?.. – на лице Евгения отобразилось понимание.

– Да, конечно. Какие могут быть сомнения? – обрадовался Бог. – Я покажу людям, как поступаю с ослушниками, с мятежниками. Я вас обоих включу. Ведь твой аппарат, Женя, никто не вынимал из твоей головы, и он по-прежнему в боевой готовности. Одно нажатие на кнопку пульта – и ты снова провалишься в темноту.

Бог помолчал немного, переводя дыхание и следя за реакцией этих глупых детей, задумавших помериться с ним силами.

– И все же, – продолжил он. – Гораздо большего эффекта можно добиться с помощью нашей прелестной дамы. Ведь она всю жизнь в отличие от некоторых, – взгляд на Евгения, – была совершенно здорова. Так что ее внезапную глухоту и немоту никак нельзя будет списать на рецидив былой болезни. Как видите, я все предусмотрел. Моя любезная Клара, кстати, – взгляд на Кирочку, – ваш бывший работодатель, вовсю старается, чтобы шоу получилось самым шикарным из всех, в которых я когда-либо принимал участие. Вам же осталось подождать до следующего четверга. И все смогут увидеть в эфире, как парочка неудачливых революционеров подвергается тяжелой, но, увы, совершенно заслуженной Божьей каре.

– А что потом? Вы нас убьете? За кадром? – спросила Кирочка.

– Что ж, я рад, что у вас еще есть возможность потренировать пока не ставший бесполезным язык, – съязвил Бог. – И я честно скажу вам, что убивать вас не собираюсь. Я вас отпущу на все четыре стороны. Прочь из города. Только при этом строго-настрого запрещу народу оказывать вам какую-либо помощь. Так что как вы там умрете: от голода ли, от болезни ли, – это, как говорится, поживем – увидим.